Стоя на городской площади и наблюдая как эти так называемые "цивилизованные люди" издеваются и глумятся над моей сестрой по оружию я с трудом сдерживала себя от того, чтобы выйти в центр городской площади и попытаться защитить ее. Жалея, что со мной нет наших девушек, я, между тем, прекрасно понимала, что в конкретном случае сделать ничего нельзя, кроме как попытаться настоять на том, чтобы ее отправили на перевоспитание в бордель, откуда я могла ее вытащить в полном здравии. И, когда ее расстреливали, я с трудом сдерживала слова обвинения в адрес всех этих городских паразитов, большинство из которых и в пустыне то ни разу не были.

Мое старое прикрытие (работа девочкой в борделе) начало давать трещину, многие люди с нескрываемым интересом косились на меня и мерзкой улыбочкой спрашивали: "Не знаете ли вы, где тут амазонки ходят?". До сих пор не пойму почему (то ли повадки, то ли мой любимый автомат, хотя это навряд, в этом городе без оружия ходит только самый последний идиот, или мэр. И то иногда. И то по каким-то неизвестным мне причинам).

Как только удалось найти новую работу - ответственный секретарь городского журнала "Кошачья лапка" (для этого пришлось убрать старого секретаря и слава Великой Матери на меня подозрения не упали), обнаружить в той же редакции сестру по отряду и отлично мимикрировать, как на меня свалились новые беды, как и на весь город в общем-то. Наша серая боевая скотинка, наша доблестная полиция придумала очередной способ выкачивания денег из своих граждан - лицензию на ношение оружие, а так как безоружной в этом городе оставаться было нельзя, пришлось брать автомат и помповик подруги и валить в эту гребанную управу.

Сколько раз мне говорила мама, что нельзя брать в городе ничего, что лежит на видном месте. Вот и теперь я умудрилась подобрать чек на предъявителя от торгового дома "Томми Ган и Ко", а один из доблестных полицейских это, похоже, заметил и стуканул шерифу. Из этого мелкого происшествия этот чудак, дальше сами знаете как, умудрился создать целую склоку, где меня чуть не повязали, хорошо ему не хватило ума приклеить на меня еще и ярлык "АМАЗОНКА". Но благодаря мадам Китти, моего прежнего работодателя, которая выступила моим юрисконсультом, дело стало развиваться не так уж и плохо. После долгого и нудного разбирательства в кабинете шерифа, ключевыми фразами, при котором были: "Честь мундира", "А если его снять?", "Виновная", "Не виноватая я, мне его клиент дал!", "Подсудимая", "За что, за то, что какой-то идиот за честно выполненную работу мне краденый ЧЕК НА ПРЕДЪЯВИТЕЛЯ подсовывает", "Обвиняемая", "С точки зрения гражданского права...", "А где протокольчик, однако..." и множества других не менее интересных и многозначительных, шериф вызвал Томми Гана и здесь я чуть не провалилась. Пришлось выкручиваться как только можно. Наше разбирательство плавно шло к тому, что наш доблестный шериф мог остаться без своей чести, отпустить меня как заведомо невиновную жертву обмана третьего лица, да еще и приплатить за то, чтобы интервью прессе не давала. Но тут уж мне помешал приход в этот городок отряда мутантов во главе с их предводителем. На радостях, или от страха, я не знаю, что там было на самом деле, шериф радостно закричал что я свободно и невиновна и убежал встречать данную делегацию. А я, обидевшись, так как мне не удалось получить искомую лицензию на ношение оружия, пошла сначала в бордель, а потом и на новое место работы.

Через какое-то время я увидела девушку, похожую на расстрелянную амазонку как две капли воды из одного источника. Задав ей ряд наводящих вопросов я поняла, что это только обман зрения, никакой амазонкой она не является и очень удивляется всяческим дурацким вопросам на данную тему, хотя использовать ее было можно, так как она продавала наркотики и хим. препараты, причем, почему-то, единственная в городе. Я постаралась наладить с ней отношения, что у меня, похоже, и получилось.

Все шло относительно хорошо пока в редакции не появился блудный сын нашего главного редактора Стивена Кинга, он почему-то пытался выспрашивать меня об амазонках. Данный факт меня, естественно, насторожил. Но когда мальчик-сталкер начал задавать мне вопросы типа: "У амазонок длинные черные волосы и ходят они с копьями", я очень обрадовалась и чуть было не начала радостно кивать в подтверждение этой глупости. Но, слава Великой Матери, вовремя сдержалась. С течением времени, у нас возникли с этим редакторским сыночком проблемы и мы очень хотели сдать его на органы или на всяческие садистские исследования медикам, но, увы, не получилось, мальчик то ли слишком рано умер, то ли понял, что его ждет в родительском доме и сбежал.

На следующий день, после инцидента с шерифом, нам удалось прилично над ним поиздеваться, засыпая его бесконечными жалобами по поводу несанкционированного выпаса браминов под окнами редакции, украденной канистры с водой и пр. Это доставило нам немало приятных минут, а шерифу немного больше геморроя, чем могло у него быть в его бронированных трусах.

Было очень неприятно осознавать, что наши подруги в пустыне не дают о себе знать, мы не знали, что с ними случилось, живы ли они вообще. А тем временем из пустыни доходили противоречивые слухи, но слава Великой Матери, в руки полиции никто из наших сестер больше не попался.

Глядя на безалаберность, глупость и наивность жителей Хоуп-Сити, было очень обидно ощущать то, что вдвоем мы не сможем навести страх на этот городишко, в том момент мы безумно жалели, что наша сестра была расстреляна, уже втроем мы представляли собой реальную силу для этого городишка.

Рыжая ушла на разведку в пустыню. Ни каких утешительных новостей она, к сожалению, не принесла.

В один прекрасный момент мы умудрились найти себе поддержку в рядах торговой компании Томми Гана. Оказалось, что там была НЕДОВОЛЬНАЯ ДЕВУШКА, что нам, соответственно, было очень на руку. Договорившись с ней о подготовке убийства главы компании во время очередного рейда каравана за водой, мы с чистой совестью пошли есть жареную крысу, которую Рыжая прибила на городской свалке. Под это дело спец. кор. принес несколько бутылок Нюки и кое кто из нас схватил зависимость.

С утра у всех нас, почему-то, болела голова.

Радостно готовясь к азартному жару предстоящего боя с караванщиками мы не заметили как пролетело назначенное нам время. Но тут в городе начали происходит очень странные вещи:
Медики сотворили "Монстра Франкенштейна" и запустили его в реактор. А дальше пошли события, назвать которые тихими и мирными ни у кого не повернулся бы язык. В итоге, желанная добыча в виде торгового каравана и его главы от нас ушла, радостно махнув нам на прощание хвостиком. Надо отметить, что торговый дом Томми Гана показал себя не с лучшей стороны, скипнув в тяжелый момент из города и, тем самым, оставив его жителей на произвол судьбы без пищи, воды и дров (хотя, все большему количеству так называемых жителей уже ничего этого и не требовалось).

А в городе, тем временем, дела шли все хуже и хуже. Большая часть его жителей плавно превращалась в оживших мертвецов, радиация увеличивалась, мутанты ходили по городу как по своей деревне, а полиция приказала долго жить, переквалифицировавшись в преступное банд формирование. В городе наступил хаос и анархия, лишь наша редакция продолжала жить и трудиться непокладая рук на 25 номером "Кошачьей лапки", который мы выпустили.

Великая Матерь, до чего же хочется на кого-нибудь напасть, убить, расстрелять, повесить и т.д. Эти уроды меня достали...

P.S.: На этом запись обрывается и дальнейшая судьба города и автора неизвестны.

by Ксю.